Проекты
Параллель взглядов: Лицо с обложки (сайт kombats.ru)
10 июля 2009 года
Интервью с Василием Соловьевым
Компресор: Как Вы считаете, что означает быть рейтинговым работником медиа пространства? И есть ли в целом такое понятие (например, в Вашем случае – Лицо Телеканала)?
Василий Соловьев: Спортивных комментаторов лицами телеканала почти никогда не считают. Есть комментаторы, которые настолько хороши, что они находятся как бы над каналом (Маслаченко, Уткин), но лицами канала их практически никогда не считают. У нас на телевидении приоритетным является политическое, развлекательное или скандальное направление, а спорт - одна из самых нерейтинговых областей отечественного ТВ.
Я ненавижу рейтинг. Рейтинг — это обобщение и усредненка. Рейтинг — это "Дэу". Настоящий класс — это "Астон Мартин". Рейтинг — это Донцова. Настоящее искусство — это Пушкин. Рейтинг — это "скандалы, интриги, расследования", а настоящая жизнь — это искусство и спорт. Даже бизнес — это не жизнь, хотя некоторые рассказывают о том, что можно возвести бизнес в ранг искусства. Бизнес — это рейтинг, а я ненавижу рейтинг.
Рейтинговый работник — это продукт работы с общественным мнением по законам публичного интереса. Рейтинговый работник сегодня — это никто. Чаще всего, никто. В 90-х рейтинговыми лицами были герои — "Взгляд", НТВ, молодые, дерзкие, с идеалами и не с властью. Сегодня рейтинговые лица — власть и те, кто при ней.
Я уже давно не ориентируюсь на рейтинговые медийные лица. Я ориентируюсь на людей, которых вы никогда не увидите на современном российском ТВ. И себя я никогда не считал ни известным, ни рейтинговым, ни лицом чего-либо. У меня лицо только мое, и это дают мне массу преимуществ.
Компресор: Но тем не менее, хотя Вы не считаете себя знаменитым, для многих Вы являетесь узнаваемой личностью. Вас приглашают на различные шоу (Кулинарный поединок, к примеру) и Вы даже становитесь героем клипа. Как же этого можно добится, если к этому не стремиться? Судьба?
Василий Соловьев: Сейчас я Вам расскажу о стремлении.
Если вы видите, что на экране девушка, то, скорее всего, она мечтает о том, чтобы ее увидел по телевизору "прекрасный" принц и забрал ее из этого гадюшника. Очень нечасто девушки реально делают это ради удовольствия или творчества.
Если вы видите, что на экране молодой человек, то сегодня — это, чаще всего, своеобразное подобие офисного клерка, который думает как раз о тех самых рейтинговых проектах, которые принесут ему деньги. Если кто-то говорит об амбициях, то имеется в виду известность, которая принесет ему деньги. Если кто-то говорит о творческих амбициях, то имеется в виду хороший персональный бренд-бук, который повысит капитализацию его, как ведущего, режиссера, сценариста и т.д. О творчестве в чистом виде не говорит практически никто, даже в кризисные времена.
Безусловно, есть люди, которые занимаются творчеством ради творчества. Их вы можете найти в интернете, в театральных или киноинститутах, где-то еще, но только не на телевидении.
Вкратце, о моем персональном стремлении.
Когда я пришел на телевидение, я хотел заработать триста рублей на лето. Это было в 1994-ом году. Когда я попал туда, то мне эта работа далась настолько легко, что я понял, телевидение создано для меня. (прим. корр. - улыбается). Не наоборот. Именно телевидение для меня, потому что там я могу спокойно работать и получать от работы удовольствие, за которое еще и платят деньги.
До 2000 года я, вообще, не думал о деньгах. У меня была очень скромная по телевизионным и, особенно, по НТВшным меркам зарплата, но меня это не смущало - я делал свое дело с удовольствием. Зерно сомнения во мне посеяла одна популярная коллега (как раз из тех девушек, мечтавших, когда же придет принц), с которой у нас тогда был краткосрочный роман. Она-то мне и объяснила, что работать с неприятными людьми можно (я этого раньше не делал), потому что они платят деньги. А деньги можно получить за всё - от сюжета до фильма, от появления где-либо до непоявления где-либо.
Какое-то время я жил по этим законам, пока не почувствовал, что превращаюсь в жабу. Что легкие деньги — это болото вокруг меня. Что работать с неприятными людьми за деньги, так же неприятно, как и без денег. Что дело (фильм, передача, сюжет) не идет без души. И что статус, за которым гонятся многие мои коллеги, не дает ничего кроме большого количества неприятных людей вокруг.
Слава Богу, я не растерял самое главное, что было в моем творческом статусе — собственную общительность и тех людей, общение с которыми дарит мне положительные эмоции и удачу. Я комментирую то, что мне хочется, и с теми, с кем мне хочется. Бильярд — с Александром Алфимовым, фигурное катание — с Татьяной Тараосовой. Более полярных людей, может, во всем мире не сыщешь, а я сижу с ними на комментаторской, и мне безумно интересно, весело, классно.
Потом выяснилось, что эти шуточки, человеческие комментарии, к которым я всегда стремлюсь, не остались такими уж незамеченными, как казалось ранее. Встречая людей и соединяясь с ними по работе (а чем больше работаешь, тем больше соединяешься), я с ними попадал в одну струю. Перечислять не имеет смысла, придется поверить мне на слово.
Ну, и сила мысли. Нужно только захотеть. Пример? Пожалуйста. Когда на MTV работали молоденькие Комолов и Шелест, я искренне хотел с ними попасть в одну обойму. Просто хотел и ничего для этого не делал — это факт. 2004 год, Афины, я на олимпийских играх. Сижу и думаю, "зря я после событий 2001 года ушел с новостей НТВ (мне тогда очень не хотел быть среди тех, кто сливает прежнее руководство, хотя я и никогда не симпатизировал ему), надо бы попроситься назад — былые времена ушли в прошлое, а без НТВ как-то скучно". На следующий мне позвонил мой начальник и сказал, что с 1 сентября я работаю на утренних новостях НТВ в связке с Комоловым и Шелест. Через пару лет мы уже выступали вовсю в "Хороших шутках", а сейчас пересекаемся на многих проектах.
Наверное, это судьба. Но почему некоторые задумки реализуются, если ты даже не усердствуешь на этом поприще, я не очень понимаю. Но это есть.
Программы, телепередачи, кино — туда меня приглашают, по нескольким причинам. Во-первых, я умею работать в телевизионном формате — чувство ритма, публики, камеры, набор каких-то там шуток, кое-какое чувство юмора. Во-вторых, я не подведу — не напьюсь, не зазвездю. В-третьих, люди, которые меня приглашают — это, чаще всего, мои друзья. Мы друг другу симпатизируем. Дружба — не последняя вещь в этой жизни.
Компресор: Действительно, раскрываете секреты, хотя я ожидал историю того, как вы попали на телевиденье через постель (улыбается)...стереотипы. Кстати, о стереотипах: сложилось такое мнение, что ведущие новостей, комментаторы и другие работники "серьезных" эфиров должны всегда держатся в строгих рамках. Но Вы — совсем другой случай. Почти каждое видео с вашим участием наполнено шутками и улыбками. Юмор всегда вам помогает, или иногда может сыграть злую шутк? И может ли юмор стать залогом успеха в новостной сфере?
Василий Соловьев: Дело в том, что считается, будто в новостях должен работать человек без чувства юмора. Именно это мы и наблюдаем на всех без исключения каналах. Последним ведущим новостей с чувством юмора был Стас Кучер, которого вытолкали с ТВЦ именно за ухмылку. Читать казенные новости с ухмылкой не положено.
Я новости не читаю. Я рассказываю мне самому интересные вещи. В этом главное отличие.
Что касается общей ситуации, то мне, как не лицу канала, а лицу собственному, в общем-то, указывать не имеет никакого смысла. Во-первых, можно всегда сказать, смотрите, как у нас весело — спортивные новости самые демократичные новости в мире. Во-вторых, до нас, до "спортсменов", просто никому нет дела. Нас могут наказать, только если эфир сорвем или рекламу вдруг не выдадим внутри выпуска — эти вещи реально волнуют любое руководство нынешних каналов. В-третьих, когда я отшучиваюсь, то стараюсь не терять чувство вкуса и меры, а мои завуалированные шутки на злобу дня наверху и вовсе не считывают. Эзопов язык ушел в прошлое. Сейчас понимают только в лоб.
Я хорошо отношусь ко многим нынешним новостийщикам - они милые парни и девушки. Некоторые — настоящие профессионалы, некоторые — очень приятные люди. В большой степени я их просто жалею, потому что они заложники нынешней системы и ни-че-го не могут сделать. Даже злободневно пошутить. Поэтому про юмор в современных российских новостях можете забыть надолго.
Компресор: Чего лично Вам не хватает на данный момент в профессиональном плане? Какие задумки бы хотели воплотить в жизнь, и что на данный момент Вам более всего не нравится в Вашей нынешней работе?
Василий Соловьев: Мне не хватает загруженности, как ведущему и шоумену. Я бы хотел работать больше. Если Вы имеете в виду, чего лично мне не хватает в плане развития личности, то, из-за отсутствия большой практики и хорошей команды, мне, конечно же, не хватает опыта и подкованности. Участвовал тут в одной программе (даже не скажу, в какой), и очень слабо отработал. То ли занервничал, то ли перегорел, то ли был неправильно настроен или подготовлен. Надо работать над собой, больше читать, еще больше общаться, тщательнее планировать свое время и творческие ресурсы. Это очень важно, потому что много теряется в суете.
Мне не нравится в моей работе быть локомотивом. Терпеть не могу быть локомотивом. Я хотел бы быть частью коллектива единомышленников, которым всё по плечу. Но пока этот коллектив насчитывает двух-трех человек. Тоже неплохо, скажу я вам.
В моей нынешней жизни, в работе, в процессе, меня раздражает несколько вещей. Пробки. Это раз. Деваться от них почти никуда невозможно, и перемещение с одной встречи на другую убивает множество и множество часов. Потом недостаточно творчества. Это два. Я хотел бы больше сочинять, придумывать. Но для этого опять же нужна команда, которая всё это будет реализовывать. И обстановка должна быть совсем иной — один день свободный, другой, третий. Только тогда можно собраться с мыслями, соскучиться по творчеству, начать созидать. А сейчас всё происходит на бегу.
Компресор: Стремление — это главное, а способ достижения цели всегда найдется ;) Вы человек не понаслышке знакомый с "интернетом". Как считаете, велико ли различие новостных ресурсов реального мира с его виртуальными последователями? Возможно в цифровом мире обитают другие идеалы, или все же проблемы и невзгоды везде одинаковы?
Василий Соловьев: Проблема интернета (несмотря на то, что он ближе к реальности, чем ТВ и газеты) в размытости профессионального поля. Я не знаю, как это отразится в итоге на жизни простых людей, но, надеюсь, что будет примерно, как в жизни. Мне, например, общаться с моими друзьями грузинами Гоги и Костиком (художники и каратисты) намного интереснее, чем со многими медийными личностями. Надеюсь, что интернет просто станет мостиком между простыми и интересными людьми. Чем человек интереснее, тем больше вокруг него будет собираться людей.
Какая будет схема? Не знаю. Скорее всего, все творчество и публичная жизнь людей постепенно перейдет в цифровое качество, и, чтобы найти нужную тебе личность, будет проще простого — компьютер, проанализировав твою жизнь, образование, запросы в интернете, сферу деятельности, достижения, хобби, семью и прочее, уже будет знать, что именно тебе интересно и сам тебе предложит знакомство без обращения к традиционному ныне поисковику. До этих времен осталось совсем немного.
Что касается интернета нынешнего, то в чем-то это окно свободы, в чем-то помойка, в чем-то витрина. Мне интернет упрощает жизнь, так как я многое ищу, много пишу и публикую. Интернет связывает меня с моими родными и близкими, интернет дарит мне неожиданные знакомства. Интернет — это воздух. Можно им дышать, а можно загрязнять. Меня умиляют люди, которые считают, что интернет — зло.
А по поводу информации могу сказать, что нужно быть человеком из прошлого века, чтобы черпать новости из ТВ. Мне не хочется знать, кем это надо быть, чтобы сесть перед телевизором в определенный час и из желания увидеть похороны Майкла Джексона просмотреть перед этим пачку пропагандистских материалов. И еще я не понимаю, как можно смотреть по ТВ кино, если оно длится три часа, а рекламные блоки прерывают его каждые семь минут. Я, вообще, не понимаю, зачем мы говорим о телевидении? Потому что я там работаю? Бог с Вами! Я всего лишь рассказываю три минуты прикольных спортивных новостей в океане чуши. Мне нравится быть таким вот островком. Когда-нибудь это счастье закончится, и это я тоже понимаю.
Все материалы раздела «Интервью»
