Биография
Фигурное катание и катание шаров
Поначалу фигурное катание в нашей редакции комментировал совершенно другой человек. Когда я сделал несколько портретов к олимпийским играм в Нагано, про Бережную и Сихарулидзе, про Москвину и Ягудина, про Липински и Урманова, наша начальница Анна Дмитриева послала меня тогдашнему основному комментатору в помощь. Какое-то время мы поработали вместе, но «НТВ-Плюс» становился все популярнее, сообщество фигурного катания в интернете становилось все более массовым и активным, и на нас посыпалась очень жесткая критика после первых же трансляций. Честно говоря, люди писали в форуме сайта телекомпании не только откровенные грубости, но и такие фигурные термины, значения которых я даже не знал тогда. Впрочем, не знал не только я, но и мой старший коллега.
Реакция на собственную непросвещенность у нас была прямо противоположная. Я отправился просматривать многочисленные часы трансляций, читать книги по истории искусств и хореографии, консультироваться с тренерами и по-дружески советоваться со спортсменами, чтобы узнать про фигурное катание все, что только можно. Тем временем, другой комментатор в чрезвычайно нервном состоянии явился начальству и отказался от работы на фигурном катании, потому что болельщики отнеслись к нему без должного пиетета. Теперь-то я уже знал, что это за слово. Затем за свой же собственный непрофессионализм и душевную слабость он будет мне мстить. Говорят, на телевидении это в порядке вещей. Я до сих пор не верю.
А вообще, комментировать этот ледовый цирк очень непросто. После семи лет работы я даже написал статью, посвященную работе комментатора фигурного катания. Не мог не написать, настолько она насыщена и драматична. Самый уникальный эпизод в моих микрофонных буднях — олимпийские игры в Турине, когда мы комментировали вместе с Татьяной Тарасовой. Точнее, она комментировала, рассказывала, кричала, чуть не плакала, стучала по столу, толкала меня, аплодировала стоя, еле сдерживала себя, чтобы не побежать к бортику, и вспоминала, вспоминала, вспоминала уникальные вещи, а я просто ей старался не мешать. Если я доживу до преклонных лет и буду давать советы молодым комментаторам, то я обязательно скажу: «Если рядом с вами мэтр, то не пытайтесь вставить свое слово, доказав всем, что вы здесь главный и тоже все знаете. Просто помолчите, это оценят».
Самый безумный комментаторский эксперимент — работа с Александром Алфимовым на трансляциях бильярда. Сам я доигрался в пул до первого разряда, а Сашка был когда-то чемпионом страны. Нам предоставили в распоряжение ночное время НТВ, а проверять нас забыли (мы относили кассету не в дирекцию программ, а прямо на эфир — делали вид, что не успеваем), и мы говорили в трансляциях все, что считали нужным: о моде, о политике, о чудесных людях и спортивных героях, о музыке и, конечно же, женщинах. И все это на фоне потрясающей игры на бильярде лучших из лучших, англичан, американцев, китайцев. Не подумайте только, что мы вовсе не говорили о пуле и о снукере, отнюдь нет. Мы искренне восхищались, а иногда и потешались над происходящим на столе и возле него. Но любая деталь хоть в одежде, хоть в поведении бильярдистов вела нашу мысль все дальше и дальше от игры.
Доля рейтинга у нас была сумасшедшая, вплоть до 33%. Может, зрителей ночью было и не так много, но все они включали НТВ. Очень быстро до нас дошли слухи, что многие считают будто мы курим перед трансляцией легкие наркотики. Потом стало известно, что некоторые компании специально собираются у телевизора, чтобы расслабиться и похохотать. Ну, а затем на форуме нашей программы на сайте ntv.ru появилось предположение, основанное на информации из, якобы, проверенных источников, что руководство телеканала специально таким образом осваивает молодежную аудиторию: мол, хочешь хорошую компанию, вот тебе легкое и смешное на зеленом фоне. А на самом деле, продюсеры телеканала НТВ (их уж и нет там давно) стремились забить внезапно появившийся ночной эфир дешевым по стоимости, но элегантным по образу зрелищем.
Как-то я встретил главного продюсера в лифте, и он сказал, что хочет нас поругать. Я испугался, подумав, что он все-таки послушал, что мы там говорим. А оказывается, его возмутило то, что в одной трансляции игра проводилась не на зеленом сукне, а на сером (это американский стандарт пула): «Замерзший российский зритель должен получать теплую картинку». На мое предложение показывать гольф, он посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Видимо, с точки зрения руководства этот вид спорта еще слишком далек от родных телевизионных просторов.
Где-то через полгода родилась великолепная идея сделать политическое ток-шоу на поле для гольфа. Во время раунда в гольф люди раскрепощаются и ведут себя более открыто, именно поэтому человек, мечтающий заработать миллион (или миллиард), так и стремиться стать партнером по гольфу у какого-нибудь миллионера (или миллиардера). В то же время, наблюдая за играющим человеком, можно составить неплохой психологический портрет. Идея была в том, чтобы какой-нибудь известнейший наш телеведущий вел на самых шикарных полях для гольфа неспешную беседу с Трампом, или Гейтсом, Клинтоном, Баффетом, Вудзом, хоть бы и Мадонной, обсуждая насущные внешнеполитические и межгосударственные сюжеты. Это была бы великолепная программа в стране, где уже давным-давно забыли, что такое «Международная панорама» (сами думайте, хорошо это или плохо). Из немногих ярких отечественных ведущих один все же согласился — сыграла, наверное, жилка авантюриста, но руководство канала заявило, что этот проект слишком эстетский и дорогой для нас. Лучшей похвалы своим придумкам мы еще не слышали.
Все материалы раздела «История одной мафии»
